Сколько зарабатывает металлург – график доходов. Сергей Стюфляев: «Новолипецкий металлургический комбинат дал мне всё: и работу, и семью Не производственные случаи

ООО "ЮКОН логистик"

Обязанности:

В подчинении 50 человек Обязанности, функции, достижения - Организовывать проверку технического состояния транспортных средств, выпускаемых на линию и возвращающихся с линии. - Перед выпуском на линию проверять правильность ведения путевой документации. - Заключение договоров по ТР и ТО автотранспорта. - Разработка графиков технического обслуживания и технического ремонта автотранспорта, соблюдение сроков их выполнения. - Сбор информации и формирование отчета по наличию автотранспорта и спецтехники, с анализом пробегов, понесенных затрат по каждой единицы. - Проводить ежесуточный анализ с использованием системы ГЛОНАСС - Выявление неисправности ТС и направление его на ремонт. - Информировать водителя перед выездом на линию о гидрометеорологических и дорожных условиях на маршрутах движения ТС. - Проведение инструктажей и занятий с водителями по обеспечению БДД при эксплуатации ТС. - Проводить регистрационные действия по постановки и снятию с учета ТС в органах ГИБДД. - Работа с электронной почтой, оформление путевых листов, расчёт ГСМ. - Работа с договорами аренды недвижимого имущества. - Работа с договорами на транспортные средства.

У династии Стюфляевых-Батищевых общий трудовой стаж на комбинате составляет 107 лет.

7 ноября будет отмечаться 83-я годовщина первой плавки чугуна на Новолипецком металлургическом комбинате. Сегодня на предприятии насчитывается более 200 трудовых династий. Самая большая металлургическая семья - более 30 человек, а общий стаж работы этой династии на НЛМК составляет 691 год. На комбинате много семей металлургов, общий трудовой стаж которых около 200 лет.

У семьи Стюфляевых-Батищевых общий трудовой стаж на комбинате не такой впечатляющий - он составляет 107 лет, но зато у этой династии есть своя «изюминка»: все члены большой дружной семьи трудятся в Управлении железнодорожного транспорта.

36-летний Сергей Стюфляев - главный специалист управления. Он с раннего детства бредил машинами. Автомобиля в семье не было, и первое знакомство с техникой произошло как раз в кабине тепловоза, куда маленького Серёжу когда-то посадили папа Владимир Стюфляев - слесарь и дядя Лев Стюфляев - машинист бывшего локомотивного цеха. То детское ощущение грандиозной громадной транспортной системы, в которой увязаны рельсы, шпалы, машинисты, тепловозы и станции, сохранилось в памяти до сих пор.

Когда-то мой дядя был самым молодым машинистом на комбинате, ведь раньше молодёжь брали только в помощники машинистов, - рассказывает Сергей Стюфляев. - Моему отцу в этом году исполнилось 60 лет, но пока здоровье позволяет, он тоже продолжает трудиться на НЛМК. И мой брат Николай работает на комбинате: пришёл помощником машиниста, но потом переучился на сварщика.

Детская мечта работать с техникой вылилась во взрослой жизни в любимую работу. После школы, Сергей Стюфляев закончил лицей, потом ЛГТУ. После университета отслужил в армии, а потом пришёл работать на комбинат.

Свою трудовую деятельность я начал диспетчером, - рассказывает Сергей Стюфляев. - Потом был период обучения, я получил опыт работы на всех станциях района. Мне всегда нравились техника и технология, нравилось учиться, я старался вникать и в специфику работы всех сторонних цехов, которые обслуживает наше управление. Теперь у меня за плечами - опыт работы на всех станциях! С прошлого года работаю главным специалистом подвижного состав, исполняю обязанности начальника управления железнодорожного транспорта.

НЛМК сыграл решающую роль в судьбе Сергея Стюфляева. Здесь он не только нашёл дело всей своей жизни, но и встретил свою настоящую любовь.

Комбинат дал мне всё: работу, семью, здесь я сам заточил свой характер, научился разносторонне мыслить, планировать, - говорит Сергей Стюфляев. - И детская мечта о технике сбылась. Работа тяжёлая, но любимая и перспективная!

Супруга Сергея Светлана Стюфляева пришла на НЛМК приёмщиком поездов на второй конвертерный район, станция «Складская». Она, как и будущий муж, знала свою будущую работу с самого детства - её дед и отец тоже работали на комбинате.

Дед Светланы Виктор Батищев когда-то давно пришёл в УЖДТ «башмарём» - сейчас эта должность называется регулировщик движения. Её отец -Александр Батищев - старший машинист тепловоза, недавно вышел на пенсию. Брат Светланы Александр также начинал машинистом. Сама Светлана Стюфляева успела поработать дежурным по станции, диспетчером цеха.

Сергей и Светлана Стюфляевы первый раз встретились на конкурсе «Молодой лидер». Они оказались за одним столом в ходе соревнований. Тогда Сергей дошёл до полуфинала состязаний, а Светлана практически сразу выбыла. Настоящие чувства вспыхнули в неформальной обстановке, когда ко Дню железнодорожника своими силами готовили концерт. Светлана и Сергей вместе играли в сказке. Сказка оказалась со счастливым концом - с тех пор они больше не расставались.

Сейчас семья воспитывает двое детей, младшему - всего 1 год и 4 месяца. А молодая мама Светлана Стюфляева уже работает диспетчером комбината.

Старший 14-летний сын тоже присматривается к профессии металлурга. Недавно он побывал на экскурсии на НЛМК.

Так что первый шаг уже сделан - династия металлургов-железнодорожников будет продолжена, - шутит Сергей Стюфляев.

27 декабря 2011 года, в 0.40 на доменной печи №7 «Россиянка» погиб 26-летний слесарь Дмитрий Шамилин. Он поскользнулся на рассыпанных на настиле окатышах, упал и был зажат между движущейся транспортерной лентой и барабаном конвейера. Парня раздавило в считанные секунды, а потом в течение 5 часов целая бригада соскребала разметанные по транспортеру окровавленные кусочки человеческого мяса. По мнению очевидцев, смертельный случай произошел из-за отсутствия ограждения конвейера.

Утром к приходу начальства и рассыпанные окатыши убрать успели, и ограждение установили. Теперь специальная комиссия будет решать, что же стало причиной смерти рабочего. Производственный фактор или виноват сам погибший? От этого будет зависеть, получат ли денежную компенсацию вдова Шамилина и его мать-инвалид.

Если верить руководству НЛМК, то это 4-й в 2011 году смертельный случай на комбинате. Но так ли это на самом деле?

Подрядчики

На комбинате работают десятки ремонтных и строительных организаций. По данным Федерации независимых профсоюзов Липецкой области за 11 месяцев 2011 года в цехах комбината погибло еще 6 человек. Это подрядчики. Но руководство НЛМК этих работников своими не считает и в статистику смертей на металлургическом производстве не включает. Даже в тех случаях, когда вина предприятия в гибели людей полностью доказана.

Представители комбината в таких случаях поступают «мудро». Визируя акты расследования несчастных случаев со смертельным исходом, они пишут «С выводами комиссии не согласны, особое мнение». Смотрите фото.

Позиция клерков НЛМК типа начальника отдела охраны труда управления охраны труда и промбезопасности НЛМК А. Адаменко, видимо, такова: если признать вину комбината в гибели рабочего, то можно бросить тень на имидж флагмана российской черной металлургии.

Обратите внимание, что все члены комиссии подписали акт 29 апреля, а представитель НЛМК только 5 мая. Видимо, все 6 дней он консультировался у начальства по поводу своего «особого мнения».

А речь в акте шла о гибели слесаря КИПиА ООО «Промэлектрострой» Андрея Шкенёва, упавшего с 9-метровой высоты при ремонте электрооборудования конвертерного цеха №2 НЛМК. И все члены комиссии кроме Адаменко констатировали, что руководство цеха выдало наряд-допуск к работам с грубейшими нарушениями, а установленное ограждение не соответствовало ГОСТу.

Читая эти строки, кто-то возмущенно скажет: гибель рабочего на НЛМК - она и есть гибель на НЛМК! Но на Новолипецком металлургическом с этим опять-таки не согласятся. Логика комбинатовских начальников такова: НЛМК со всеми его цехами имеет юридический адрес: Липецк, пл. Металлургов, 2. А контора ООО «Промэлектрострой», где лежала трудовая книжка погибшего во втором конвертерном цехе слесаря Шкенёва, расположена на ул. Талалихина, 3. А это уже не территория НЛМК, а, стало быть, смертельный случай никакого отношения к комбинату не имеет. Поэтому и не стоит статистику портить.

В ходе недавней реструктуризации НЛМК многие его подразделения стали дочерними предприятиями. В одном из них - ООО «Строительно-монтажный трест НЛМК» - 23 сентября при падении с высоты погиб рабочий Г. Петунин. Но смертельные случаи работников «дочек» на Новолипецком металлургическом также не учитываются.

Итак… В 2011 году на комбинате погибло 4 работника НЛМК, 6 подрядчиков и 1 рабочий дочерней фирмы. То есть, 11 человек. Но это еще не все.

Не производственные случаи

В печальную статистику НЛМК не входят смертельные случаи, признанные не производственными. Например, утром 13 сентября мастер конвертерного цеха №1 А. Сокольских и его коллега старший мастер И. Панин ехали на работу. На переезде их автомобиль был раздавлен тепловозом управления железнодорожного транспорта НЛМК. Люди погибли на месте.

При расследовании несчастного случая мнения членов комиссии разделились. Технический инспектор горно-металлургического профсоюза и государственный инспектор труда высказались за признание гибели конверторщиков, как смертельного случая на производстве. Так как трагедия произошла на территории НЛМК и оба мастера направлялись к началу смены в необходимое для своевременного прибытия на рабочее место время и на автомобиле с пропуском для передвижения по комбинату. Другие члены комиссии большинством голосов приняли иное решение.

Три представителя НЛМК, представитель Фонда соцстраха и чиновник из управления труда посчитали, что гибель людей никак не связана с трудовой деятельностью и вины предприятия в их смерти нет. Дескать, мастера были раздавлены тепловозом до начала рабочего дня.

Кто-то спросит, а какая, собственно разница? Людей-то не вернешь. А разница, оказывается, огромная. Признай комиссия факт смертельного случая на производстве, то родственники погибших получили бы из Фонда соцстраха разовую выплату по 64 тысячи рублей. Это, во-первых.

Во-вторых, согласно коллективному договору, НЛМК обязан был бы компенсировать семьям погибших моральный вред по случаю потери кормильцев в размере их среднего заработка за 3 года.

И, в-третьих, 2/3 среднего заработка мастера КЦ-1 Сокольских ежемесячно перечислялись бы двум малолетним детям до исполнения им 23 лет. А родители-пенсионеры старшего мастера Панина пожизненно получали бы солидное пособие.

А раз смертельный случай посчитали не производственным, то никто не получил ни копейки. Комбинат оплатил лишь гробы, кресты и венки.

Теперь догадываетесь, почему все три представителя НЛМК голосовали именно так. О деньгах олигарха пеклись.

Но разговор не об этом. Мы насчитали уже 13 смертельных случаев, произошедших на НЛМК в 2011 году. Но их может быть гораздо больше. Даже если не учитывать смерть на рабочих местах от инфарктов и инсультов.

Люди не только гибнут на производстве, но и серьезно травмируются, а потом лежат в больницах и умирают от увечий. Но эти смерти никто не считает. Умер и умер. Главное, что не на территории НЛМК.

Ничего не знаем мы и о тех, кто безвременно ушел в мир иной в 2011 году, став инвалидом из-за травм или профзаболеваний. Подобной статистики просто не существует.

Почему так происходит?

Еще с советских времен главным показателем работы по охране труда любого предприятия был и остается коэффициент частоты несчастных случаев. Он рассчитывается из количества пострадавших на тысячу работающих. В среднем по России этот коэффициент колеблется от 3 до 4 единиц в зависимости от отрасли. А на НЛМК за 11 месяцев 2011 года он составил всего 0,37, то есть в 10 раз меньше. Можно было бы порадоваться за новолипчан, если не знать, что в металлургических компаниях Европы и США этот коэффициент зашкаливает за 30, а в Японии близок к 40. Неужели у них там положение дел с организацией труда и техникой безопасности в 100 раз хуже, чем на НЛМК? Вряд ли.

Все дело в том, что на Западе не гонятся за красивыми цифрами статистической отчетности, а учитывают все 100% несчастных случаев, включая микротравмы. За сокрытие у них в тюрьму угодить можно.

У нас же на НЛМК скрывается большинство несчастных случаев. И это не секрет. Если кто-то прищемил палец, ногу вывихнул, руку сломал или стружка в глаз попала, то это, как правило, оформляется не производственной, а бытовой травмой. Потому что все понимают: если будет учетный несчастный случай, то месячной и квартальной премии лишат и бригадира, и сменного мастера, и начальника отделения, и инженера по ТБ и руководителя цеха. А заодно и самого пострадавшего признают виновным в нарушении правил техники безопасности и тоже накажут. А кому хочется денег лишаться? Отсюда и сокрытия.

Не верите? Судите сами. Согласно предварительной отчетности НЛМК в 2011 году на предприятии произошло лишь 4 смертельных случая, а всех остальных учетных производственных травм - только 11.

Если чуть выше мы с вами насчитали гибель не 4-х, а 13 работников, то представляете, сколько всего несчастных случаев разной тяжести произошло на комбинате в 2011 году. Ну, уж точно не 11.

Может быть, хватит, господин Лисин, пускать пыль в глаза, и скрывать несчастные случаи на производстве ради создания мнимого положительного имиджа предприятия? Или цифры для вас важнее, чем человеческие судьбы?

Хотелось бы верить, что это не так. Ведь вы, Владимир Сергеевич, в Великобритании живете, и пора бы уже начинать и мыслить, и работать по-европейски.